Да разве такое забудешь

У времени есть своя память – история. И потому мир никогда не забывает о трагедиях, потрясавших планету в разные эпохи, в том числе и о жестоких войнах, уносивших миллионы жизней.

Прошло много лет, как закончилась Великая Отечественная война, но эхо её до сих пор не затихает в людских душах. 

Война… Это слово нам не приснилось. Оно слышится в каждом доме, когда листают старые фотографии и смотрят на портреты родных и близких людей.   Ещё не выплаканы слёзы по ночам тех, чьи родные и близкие погибли в той войне, а тем, кто вернулся, до сих пор снятся лица боевых друзей и кошмары пережитого. Но об истинной цене победы над фашизмом ещё долго будет умалчивать история. Цена этой победы – это сломанные судьбы людей, оборванные жизни солдат, защищавших свою Родину, осиротевшие дети и многое другое…

Мы должны знать не только историю своей страны, но и историю своей семьи.

Валентина Георгиевна Примычкина, жительница посёлка Колывань, которая несколько лет назад слышала рассказы своего свёкра о тех трагических военных событиях, в которых он принимал непосредственное участие, решила поделиться с нами.

Для Романа Устиновича Примычкина – всё это как будто было вчера. Уж сколько лет прошло, а он отчётливо помнил дни и даты боевых сражений, имена и фамилии своих однополчан, каждый день той военной жизни.

— Когда началась война, — рассказывал Роман Устинович, — я служил на Дальнем Востоке в артиллерийском полку. Пробыл там с 1939 по 1942 год. В июле 1942 года нашу часть погрузили в эшелон и прямым ходом отправили на фронт. Знал, что буду проезжать станцию Убинскую, но сообщить об этом родным, чтобы хоть на миг повидаться, возможности не было. На моё счастье, поезд на моей станции всё же остановился. Сошёл я тогда на родную убинскую землю, постоял на ней, жадно всматриваясь в лицо каждого прохожего, в надежде встретить кого-то из знакомых и с сожалением, что этого не произошло, отправился в дальнейший свой неведомый путь.

Сразу же нашу часть направили под Сталинград, где главнокомандующим был В. И. Чуйков. Сильные бои шли на этом участке. Немец старался захватить Сталинград и выйти на Волгу. Страшные бои шли за каждый дом, за каждый клочок земли. Самые ожесточённые сражения проходили у Мамаева кургана. Трупы убитых лежали кучами. Мамаев курган переходил из рук в руки несколько раз. Уже после войны маршал Чуйков обратился к правительству с просьбой похоронить его на Мамаевом кургане, где лежит половина его армии.

… Отчётливо помню 19 ноября 1942 года. В этот день произошло начало русского наступления по всему Сталинградскому фронту. Стоял ясный морозный день. Никто из нас, солдат, в этот день ничего не знал о предстоящем сражении, хотя чутьём чувствовали, что что-то должно произойти грандиозное. Утром девятнадцатого объявили артподготовку. Часа два-три по всему фронту гремели орудия. Затем в ход пошли танки, авиация, пехота. Это была настоящая мясорубка. Всюду трупы, всюду была смерть…

…Катарсис. Трагедия и очищение. Именно так сегодня называют историки великую Сталинградскую битву, где стояли насмерть русские и немцы, преодолевая голод, холод, смерть. Именно здесь начался коренной перелом этой страшной войны, показавший, на что способна русская армия.

Сегодня со скрупулёзной точностью мы можем подсчитать количество дивизий, участвовавших в тех боях, но никто из нас не сможет услышать разговор в окопе перед танковой атакой или треск пулемётной очереди, убивающей жизнь, увидеть страдания и слёзы в глазах умирающих восемнадцатилетних солдат.

Поистине, Сталинград – это братская могила. Величие битвы здесь неоценимо, так же, как неоценим подвиг тех солдат, которые погибли в этом сражении и которые по воле случая уцелели.

— Через два дня, — продолжал свои воспоминания Роман Устинович, — произошло соединение Донского и Сталинградских фронтов. В окружении осталась немецкая армия под командованием генерала Паулюса. Неоднократно его армии предлагали сдаться, чтобы предотвратить никому не нужное кровопролитие. Но подобные предложения постоянно отклонялись. В итоге, сколько Гитлер не пытался выручить свои части, попавшие в окружение, так ничего у него и не получилось.

Фронт пошёл вперёд, а наша артиллерийская часть осталась в тылу сжимать Сталинградское кольцо.

Каждый день шли ожесточённые бои. Второго февраля наша часть въехала в Сталинград, и только с этого времени немцы начали сдаваться.

Жалкие и беспомощные вояки, бросая оружие, выходили из подвалов разрушенных домов. Мороз в эти дни был крепкий. Потому у многих из пленных на голове можно было видеть подушки, ноги и руки были обмотаны тряпичными лохмотьями. Это делало их ещё более жалкими. Их было 330 тысяч – солдат и офицеров немецкой армии.

Когда Сталинградские события были завершены, впереди Романа Устиновича ожидали бои на Белорусском фронте, в Польше при освобождении Варшавы, Познани. Именно здесь, в Познани, его ранило в ногу. Это был уже 1945 год. Попал в госпиталь в польский город. Часть осколка всё же удалось убрать, а вторую Роман Устинович до конца носил в своём теле.

В госпитале немного подлечили – и опять на фронт. Но незаживающая рана постоянно напоминала о себе. Поэтому через некоторое время последовала ещё одна операция. Только после этого медицинская комиссия признала Романа Устиновича годным к нестроевой службе.

— Сколько времени прошло со дня войны, — продолжал свой рассказ Роман Устинович, — а я хорошо помню фамилии солдат своего расчёта. Помню их всех молодыми.

Когда меня ранило в Познани, ни одного человека от моего расчёта не осталось. Часть попала в госпиталь, другая – погибла. Было им в то время всего лишь двадцать с небольшим.

Второе ранение я получил в голову. Наша часть заняла плацдарм. Переправились мы через реку. Перетащили на противоположную сторону и орудие. Немец всячески старался помешать нашей переправе. Когда всё же перебрались на противоположный берег, расположились около поля. Замаскировались как могли, где снопами, где в окопе. Но немецкие самолёты заметили нас, начали ожесточённо бомбить. Кинулись тогда мы кто куда. Я не успел в ров спрятаться, меня осколком в голову и ранило. Но на счастье только кожу сорвало. Опять в госпиталь попал. Подлечили – и опять на фронт.

Страшно ли было на фронте? Конечно, страшно. Особенно первое время. Все боялись смерти. Прятались от неё где могли. Потом к ней привыкли. Не обращали на неё внимания. Потому, что хорошо знали: сегодня убили товарища, а завтра может быть буду убит и я. И всё же, при виде смерти других, главное было – не потерять самообладания.

Страшно перед боем и после него, когда уже вновь в сознании прокручиваешь в голове происшедшее и думаешь, как же удалось уцелеть?

С победным салютом 9 Мая война для Романа Устиновича Примычкина ещё не закончилась. Домой он вернулся только 30 декабря 1945 года. Долгой и трудной оказалась его дорога домой.

— Из Германии до Убинки ехал я тогда месяц, — вспоминал Роман Устинович. – В Германии погрузили нас в эшелон и отправили до Польши. Поляки почему-то были против нас, русских. Обстреливали военные эшелоны, не давали воды, угля. Когда добрались до Бреста и пересели на свой поезд, на эшелоны стали нападать бендеровцы.

А дома Романа Устиновича с нетерпением ждали родные и близкие. Семь долгих лет, живя в постоянной тревоге и ожидании, ждали его возвращения престарелая мать и жена Анна. Надо было налаживать мирную жизнь, устраиваться на работу, чтобы как-то прокормиться в то послевоенное время.

После окончания курсов по подготовке председателей сельских потребительских обществ Роман Устинович стал работать председателем Хабаровского сельпо, затем была учёба в партшколе, работа председателем Убинского сельского Совета, а затем Кожурлинского и Круглоозёрного…

О военных и трудовых успехах Романа Устиновича говорят его заслуги. Самая первая медаль ему была вручена «За оборону Сталинграда». Затем были вручены и другие: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». И уже после войны ему вручили орден Отечественной войны I степени. В мирное время за достижения в труде Роман Устинович Примычкин был удостоен ордена Октябрьской революции.

За плечами этого убелённого сединой человека сложная судьба, которая вместила в себя все ужасы войны, лишения, голод, боевые ранения и полученную инвалидность второй группы, смерть фронтовых друзей и смерть трагически погибшего сына. Всё это пережитое, время от времени, давало о себе знать воспоминаниями о прошлом и незаживающими фронтовыми и душевными ранами.

Уж сколько лет прошло, а Роман Устинович помнил всё, как сегодня, и рассказывал это со слезами на глазах, а сноха Валентина Георгиевна слушала его и понимала, что навсегда врезалась в память её свёкра эта проклятая война, что он её, сколько будет жить, никогда не забудет… Да разве такое забудешь?!

Память о войне священна и вечна, потому что мужество и героизм людей не имеют срока давности. И мы просто не имеем права забывать об этом, мы обязаны передавать благодарность нашим предкам своим детям, внукам и правнукам. Это не просто события минувших дней, это урок нам и следующим поколениям о преданности, патриотизме, любви к Родине, стойкости, силе характера и умению выживать даже в самые тяжёлые времена.

Низкий поклон каждому, кто прошёл через этот ад! Мы помним! Мы гордимся!