Планета Колывань

Ведь наши родители всё умели ценить и всему радоваться: страшный груз войны свалился с их плеч. Всё: и новое платье, и краюха свежеиспечённого хлеба, и дружный азартный труд в поле — вызывало в человеке этот прилив счастья. Люди, в том числе и дети, ощущали себя частицами единой дружной и сплочённой семьи, преодолевшей такое несчастье, по сравнению с которым все остальные трудности казались легко преодолимыми. «Только бы не было войны», — я помню, как часто повторяли взрослые эти слова, превратившиеся в заклинание.

Деревенский сибирский мальчишка
Составлял на бумаге слова:
«За Оёшем —
деревня Тырышка,
А за Волгой — столица Москва».
В те поры кочевали цыгане,
По дворам собирали куски.
И качались в широком тумане
Их костры у Антропки-реки.
В те поры трактора тарахтели,
«Электро» проводили в село,
«Эропланы» по небу летели,
И берёзы стояли светло.
В те поры по-особому ладно
Мужики заплетали плетни,
Одевались молодки нарядно,
Наполнялись зерном трудодни.
Было ясно — мучениям крышка.
Шёл июль, зеленела трава.
За Оёшем стояла Тырышка,
А за Волгой стояла Москва.
Обилие глаголов действия в стихотворении указывает на то, что была наша страна тогда страной созидателей. Мажорное настроение стихотворения создаётся подбором соответствующих трудовому ритму глаголов, благодаря которым «стояла» Тырышка и «стояла» Москва. Тырышка будет стоять, пока Москва будет стоять на принципах любви и заботы о ней. Страна — общий большой дом, в котором есть хозяин.
Писал это стихотворение Плитченко в то время, когда просто казалось невозможным вспомнить Сталина не в связи с репрессиями. А он и в зрелые годы не изменяет своему мальчишескому ощущению этой защищённости. Вспомним знаменитые слова Достоевского о слезе ребёнка… Хорошо то общество, в котором хорошо ребёнку, в котором его любят.
А в те же самые годы в обеспеченной семье, в комфортной среде хорошо обустроенной квартиры, в самом богатом американском городе Нью-Йорке живёт глубоко несчастный мальчик, герой романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи». А потому несчастный, что там детей не оберегают, на что указывает яркий образ: взрослые ведут, держа за руку, ребёнка по самой обочине дороги, и вся грязь с дороги, которая не долетает до взрослых, попадает на него, на ребёнка. Сейчас так и у нас. Не просто никто не оберегает детей от пороков, от разврата, но и толкают все, кому не лень, начиная с государственных СМИ, превращая разврат и пошлость в норму! А в годы нашего детства было самое главное, на чём должно стоять государство: соблюдение морально-этических норм, национальных представлений о них. Эта граница поважнее границы государственной. Да, было дело, с перегибами в другую сторону, но то, что перегибы были, не значит, что надо было открывать все границы и впускать недозволенное.
Сейчас стало модным выворачивать наизнанку перед читателями, по выражению Плитченко, «свинарник своей души», выливая на головы бедных читателей свои душевные помои. Да не может быть поэтом человек со свинарником в душе, если даже умеет складно писать. Такому ведь совсем не интересны те, кто его читает. Да и не думаю, что есть у таких поклонники, взахлёб их читающие. Тогда почему практически все наши литературно-художественные журналы полны именно такими стихами? И вот уже тридцать лет льются эти помои на наши головы (и проза не отстаёт). Удивительно, но журнальные критики умудряются находить в них глубокие смыслы…
А другие, отрицая, проклиная настоящее время, не умея ему ничего противопоставить, ещё более усугубляют у читающих депрессивное настроение.
Плитченко же зовёт вернуться к той роковой развилке, когда нам выбрали не прямой и честный прежний путь, а нынешний.
Постигнуть «формулу счастья пятидесятых», повернуть народное сознание на прежний созидательный путь — вот сверхзадача всего творчества поэта.
Чтобы понять, как выполнить своё предназначение, поэт Плитченко пристально вглядывается в давно, ещё с детских лет, поразившее его существо, которое он назвал «явленье со странным названием корова». Именно это явление может быть образцом, примером для «явленья со странным названием поэт», потому что оба призваны кормить, только поэт призван накормить пищей духовной…
«А знаешь, коровье здоровье от трав луговых… и от воды из коричневой речки Каргат», — удивляясь своему открытию, как бы наивно восклицает Плитченко. И действительно, разве мы задумываемся, выпивая стакан молока, какая в стакане квинтэссенция луговых трав, «сколько доброго мира трава вобрала»? «сквозь какие породы и руды прошли родники, пробиваясь к реке»?
Вот и поэт Плитченко вбирает в себя богатство деревенской жизни, чтобы стих его стал подобен стакану молока, став квинтэссенцией и виденного, и прочувствованного поэтом.
Больше в деревне Плитченко жить не пришлось. Среднюю школу закончил в Каргате, потом учился в Новосибирске в пединституте, потом служил на флоте. Но жизнь деревни знал досконально, потому что после службы в армии порядочное время поработал в районной каргатской газете.
Я путешествовал, как Горький,
Шёл от села и до села,
Самонадеянный и гордый,
Вникал в колхозные дела.
Входил непрошенный
в правленья,
О людях данные просил,
И путевые впечатленья
В блокнотик синий заносил.
Я наблюдал за сенокосом
В разгаре трудового дня,
И, затаив усмешку, косо
Смотрел крестьянин на меня.
Мне стало совестно и сиро,
Что я смотрел, а не косил,
Я у хромого бригадира
Работы робко попросил…
И, проникаясь их заботой,
Я дождь считал своим врагом.
Был ясный день.
Была работа.
И люди добрые кругом.
«Совестно и сиро» быть в этой дружной семье на сенокосной страде посторонним наблюдателем, а посторонний наблюдатель всегда поверхностен в своих суждениях. Чтобы понять людей, о которых пишешь, надо войти в их жизнь, стать частью этой «семьи», проникнуться изнутри их заботами и представлениями. И вот уже, спеша вместе со всеми сметать посуху сено, он тоже считает дождь своим врагом.
Герои его газетных очерков любили свой труд, любили свою землю. Но чтобы человек почувствовал себя частицей коллектива, обязательно нужна иерархия: кто-то, отвечая за всех, этим и объединяет, как отец, который в ответе за свою семью.
Размышления о том, что скрепляет жителей деревни, делая единой семьёй, заставляют его вспомнить Гришу, пастуха из его безымянной деревни под «Тырышкой». Как в моём детстве говорили неслухам и неучам учителя и родители? «Будешь быкам хвосты крутить», т. е. будешь пастухом, последним человеком в деревенской иерархии. Плитченко же, используя образ Гриши во многих своих стихах и статьях, ставит пастуха на первое место, что делает этот образ значимым, ключевым.
Ну, хозяйка, говори,
Я пока стою.

• Ты уж, милый, присмотри
  Тёлочку мою…
  Не тушуйся, подходи,
  Говори, отец.
  Ты уж, парень, догляди,
  Пригортуй овец…
  Говори, стою пока,
  Бабка, не тяни.
  Ты уж нашего бычка
  От коров гони…
  Даром, что ли, я служу!
  Стадо сохраню —
  Пригуртую, догляжу,
  Сытым пригоню.
  Роль его в деревне близка по значимости председателю колхоза и учителю. Все они собирают односельчан в коллектив.
  (Продолжение следует).
  Т.М. Грунэ.
  Жительница с. Скала.