Волшебное кандауровское детство Геннадия Михасенко

Кандаурово- старинное село- расположено почти на границе Колыванского района с Томской областью в ста километрах от Новосибирска.

В наши дни до него добраться из города можно меньше, чем за два часа по федеральной трассе, соединяющей Новосибирск с Томском, а ещё в начале семидесятых, когда из Новосибирска приходилось ехать по объездной дороге,  тратился на дорогу целый день, а уж в годы войны- ещё больше…

            Туда в те трудные годы, проводив мужа на фронт, приехала с пятилетним сыном из Алтайского края мать Геннадия Михасенко. Потому  детство писателя  (как и героев будущей книги) протекало  в деревне, «в тысячах километров от фронта, в Сибири».

      Конечно, жизнь тогда в деревне была трудной и голодной, но Михасенко благодарен судьбе за то, что детские годы провёл именно там, считая, что «нет ничего волшебнее деревенского детства. И хоть каждому человеку свят до слёз любой клочок земли, где он осилил первые годы своей жизни, но лишь деревня с её простым житейским укладом истинно созвучна естественности и чистоте ребячьей души, потому что по своей сути деревня — детство человечества. И сам я невыразимо благодарен жизни за то, что она мне преподнесла этот дар- деревенское детство…»

         О детстве деревенских мальчишек, о счастье деревенского детства рассказывает повесть Геннадия Михасенко «Кандаурские мальчишки».

И тут мы можем предвидеть недоумение читателей. Как это может сочетаться: счастье и война?

        Да, шла война. В книге на каждом шагу мы видим её суровые приметы: Миша (от лица которого ведётся повествование) вспоминает, как по весне голодали, дрались с мальчишками за мёрзлые картошки, не могли бегать по улице, так как не было сапог. Но зато летом в деревне, хоть и война – красота. Вдоволь картошки и огурцов. Есть посреди села озеро, в котором можно купаться и нырять. В клубничном леске можно нарвать клубники, а когда закончится ягодный сезон, просто бегать между деревьями. Вечером сходить на вечёрку, а там, сидя на плетне, наблюдать за парочками.

        Да, война властно врывается в жизнь деревни: кому -то приносят похоронку, кто-то, как Миша и его мама, уже давно не получает вестей с фронта,- но книга не только не производит гнетущего впечатления, но оставляет самое светлое.

      Наверное, из-за этого оптимистического настроя  эта книга в моём детстве стала самой любимой, её могла я перечитывать бессчётно.

       Потом книга потерялась. Нашла я такую же через много лет, когда уже жила в сорока километрах от той деревни, которую страстно мечтала увидеть в детстве, но не могла решиться ни книгу перечитать, ни в Кандаурово съездить, боясь разочароваться. И только сейчас, перечитав, была удивлена мастерству совсем молодого автора.

              Ведь писал   «мальчишек»  студент Новосибирского инженерно-строительного института. Но не в Новосибирске, где его семья жила после войны, а в Кандаурово , куда приезжал каждое лето «поохотиться и пошишковать», «у гостеприимной тётки Феоктисты, прячась от любопытных глаз в огороде, у заросшего лебедой погреба».

              Потом он, ещё не веря до конца призванию, совмещал литературную деятельность с работой на строительстве Братской ГЭС, а закончив Литературный институт, окончательно утвердился  в качестве детского писателя, написав несколько книг для детей, из которых самая известная «Милый Эп». (Её напечатал журнал «Юность»). Но на мой субъективный взгляд лучшее его произведение – всё-таки дебютные «Кандаурские мальчишки».

     Так случается не так уж и редко. Таким первым и лучшим произведением стали «Чалдонки»  Виктора Лихоносова, «В том краю» нашего земляка Василия Афонина, северные рассказы  Юрия Козакова. Такой дебют опасен тем, что автор начинает не с подножья, а с вершины, каким-то образом минуя период ученичества.

              Вот и в повести «Кандаурские мальчишки», кажется, нельзя изменить или переставить слово! Конечно, как начинающий автор, Михасенко, которому едва за двадцать, внимательно прислушивался к критике. Во вступительной статье к книге, изданной в серии «Молодая проза Сибири», он повторяет за своим первым взыскательным читателем и наставником, что в книге «недостаёт глубины», философичности…Но подумайте, какая философичность может быть в книге, написанной для детей младшего школьного возраста?! А вот и может! Понимаю это, читая книгу уже в зрелом возрасте. Разве счастье –  не философское понятие? А стремление автора понять, что делает восьмилетнего ребёнка счастливым в, казалось бы, самых несчастливых обстоятельствах? А разве размышления Миши о жизни, о друзьях, о войне, о своём месте в этой жизни нельзя назвать философскими? Ведь в каждом возрасте своя мудрость. И нельзя относиться, по словам автора, к детям, как к «некоей

заготовке для будущих людей». Они уже люди. В них есть то, что, к сожалению, взрослые люди теряют: «тяга, порыв к добру их первозданно чисты и неподдельны».

                 В основе своей эта повесть автобиографична. Автор рассказывает о своём детстве. Но это не автобиография, а повесть, в которой бывшее на самом деле соседствует с вымыслом. Этот вымысел нужен автору для воплощения идеи. В том, что было на самом деле, автору не хватает  каких-то ярких эпизодов, которые на самом деле могли быть, но почему-то не произошли. И автору надо восстановить эту несправедливость. «Вымысел, считает он, не был безбожен, он был логическим следствием действительности.  Он вытекал из неё, как весенний ручей из-под снега. И если в жизни что-то оказалось незавершённым, непроизошедшим, то это значит, вовремя не пригрело солнце».

    Автор уверен: «Писатель обязан соперничать с солнцем, растапливать маскировочные снега жизни и проявлять её философию».

         Вот один пример. Старуха Граммофониха в деревне, действительно, жила. И вражда была между ней и детьми. Но не было у Граммофонихи бани на огороде и, следовательно, гореть она не могла. Если бы писатель стал соблюдать эту правду жизни, то произведение лишилось бы не только первой сильной и яркой сцены (ребятишки , подползшие по огороду к бане, смотрят на пожар), но и той, где мальчишки, мстя Граммофонихе, разбирают новую баню,   как не было бы и главной сцены, завершающего аккорда повести: мальчишки восстанавливают ими порушенное. Внешне это та же игра, что и прошлая: делают они это ночью, тайком, но эта игра уже не прежняя проказа, а доброе созидательное дело.

              Эти три сцены, как отсечки, показывают взросление ребят. Ведь в начале повести как они смотрят на односельчан? По словам матери Миши, «с одного боку». А ведь «с одного  бока все люди покажутся одноглазыми,- объясняет Мише мама, –  а обойдёшь, и второй увидишь». Действительно, человек познаётся в поступках: вздорная Граммофониха отдаёт больному Мише целое богатство –  шесть ложек сахару.

Да, с одного боку Граммофониха взбалмошная, но с другого-то! «Граммофониха вдруг улыбнулась мне и сказала протяжно-певуче: «Ах ты, окаянная душа!». И в этих словах я не ощутил злости и гнева, но почувствовал великую доброту».

           Мама никогда не приказывает Мише, она ему советует, даёт пищу для размышления, а выводы тот делает сам. Вот и о соседке мальчик отзывается неодобрительно, называя ту Кожихой, а мама ему советует подумать: «Зря ты так, сынок. Они хорошие люди… Кожины много пережили. Ты вот не знаешь, что такое война, а они под бомбёжкой были, смерть-то возле виска у них просвистела. Озлобишься и почернеешь поневоле…»

              И получилось по маминым словам. Миша и его друзья подружились с мальчиками Кожиными, которых раньше считали маменькими сынками, взяв их к себе пастухами. И о матери их поменяли представление, только вот извиниться не могли: Кожина умерла, не пережив известия о гибели мужа. Миша просит у неё прощения на её могиле, принеся венки, которые он с друзьями сплел ей, и мысленно, прося о прощении, называет её тётя Ольга.

                   Вот так мы видим взросление ребят. Их уже нельзя назвать инфантильными. А сколько сейчас уже взрослых, так и не повзрослевших людей. И причина этого в том, что родители их считают, что счастливое детство у ребёнка, если он освобождён от работы, много путешествует, имеет несметное количество игрушек, спит сколько хочет, ест что хочет, не обременён никакими обязанностями и ни за что не отвечает.

                           У детей из повести ровно ничего этого было.

Никто не покупал им игрушки. А сладостей они не видели вообще.  Из деревни никуда не уезжали. Из развлечений – только изредка привозимое в деревню кино. Ни электричества  в деревне, ни радио. По вечерам  коротали время в доме с лучиной,  зажигали керосиновую   лампу редко.   Даже выспаться вдоволь на каникулах ребятишки не могли: вставать они должны были с восходом солнца. Потому что в колхозе им поручили очень важное дело: пасти овец. Вернее, они сами попросили об этом тётку Дарью (так они называют председателя колхоза) видя, что благодаря им пастух Анатолий, двоюродный Мишин брат, может идти на уборочную, где так не хватало рабочих рук.

       С этого дня становятся восьми — десятилетние дети колхозниками. Они в ответе за целую отару овец. Книга о том, как взрослит, меняет детей настоящий труд-забота, труд-любовь. Они привязываются ко своим подопечным, хорошо пасут овец не потому, что боятся взбучки, а просто потому, что любят своих подопечных, угождают им, выбирая участки с высоким травостоем.

        Много трудного и даже трагического происходит с ними: пастьба – нелёгкая работа, полная испытаний даже для взрослого, а тут дети! Одну овечку зарезал Мезенцев и хотел украсть её, но мальчики не растерялись и , взвалив раненую на козла, привезли овечку в деревню. Другая овечка чуть не утонула, и они , рискуя жизнью, сами вытащили её из болота. Пришлось застрелить из ружья змею, чуть не покусавшую Кольку.

          Но испытания сплотили их. Они стали настоящим коллективом, дополняя друг друга. Шурка- серьёзностью и основательностью, Колька-озорством и весёлостью, Миша- мечтательностью и задумчивостью. В свой коллектив они принимают и оставшихся сиротами братьев Кожиных, а ведь  сначала их сторонились, считая  ни к чему не приспособленными горожанами. И вот теперь, когда мать ребят умерла, они  не оставили ребят горевать в одиночестве, предложив мальчишечье братство, заменившее им в какой-то мере семью. Колхозники для  братьев Кожиных тоже стали большой семьёй. Они не отправили сирот в детский дом, а  попросили местную бабушку Акулову жить у них в доме и приглядывать за ребятами

               И для остальных ребят-пастушат колхоз – большая семья. Все относятся к детям, как к родным, хотя никто с ними не сюсюкает. Нам , привыкшим к заигрыванию с детьми в наше благополучное время, даже кажется, что слишком строги взрослые с детьми. И поругать могут, и одёрнуть. Но ругают-то и одёргивают, как своих детей. Как своих и накормят, и пожалеют, и посоветуют тоже, как своим детям. В деревне нет запоров. Нет чинопочитания. Председательшу мальчишки зовут фамильярно тётка Дарья. А та и ведёт себя как мудрая тётка: практически на равных с колхозниками. Отличает её только то, что не пешком ходит, а ездит по угодьям колхоза на лошади. Может быть, поэтому кажется вездесущей. Ведь сколько раз выкраивала она время, чтобы проведать маленьких пастушат, подбодрить их, похвалить за важное дело. Ни разу мы не видим председательшу в конторе или на заседании: она всегда среди людей. И косит с ними наравне, и скирдует. Она больше похожа на мать большой семьи. У этой семьи одна цель: победа.  Мальчики тоже  трудятся на благо этому общему делу и счастливы этим. Ведь счастье- это соучастие.
        Люди в трудные времена становятся мудрыми: им открываются такие закономерности, которые в мирное время за семью печатями. А понимают они, что спасение каждого в этой общности. Стоит замкнуться, думать только о собственном спасении, игнорируя общее дело, как тебя ждёт гибель. Что и случилось с зарезавшим Хромушку Мезенцевым, который думал в это время, отгородившись от всех, только о том, как самому спастись и как прокормить свою семью. Но сделать это хотел в ущерб остальным. Ведь всем было несладко. Но у тех же мальчишек, в отличие от Мезенцева, была уверенность, что надо перетерпеть, а потом станет легче. Не поддаваться панике! Помнить, что летом появятся картошка и огурцы. А в августе будет хлеб.

       Но не только о хлебе мечтают наши мальчишки в августе. Они мечтают о настоящем путешествии в тайгу за шишками. И вот в это опасное путешествие отправились первые трое из пастушат.  Их ждут серьёзные испытания: три болота, заросли крапивы, полчища комаров… Но оказывается, чем труднее испытания, тем сладостней победа, тем ярче ощущение счастливых минут. Только об одном жалеют ребята: что не могут разделить радости победы с друзьями.

         Книга о роли коллектива в жизни человека. Маленького—ребят-пастушат, и среднего-колхоза и большого—всей страны. Все они объединяются одной целью- победы. И эта цель, как и взаимопомощь помогают выдержать все испытания. А испытания, как мы видим в книге, помогают взрослеть, научиться стойкости и мужеству маленьким героям книги, умеющим быть счастливыми в самые трудные военные годы.

Т. М. Грунэ.

Ветеран педагогического труда. Жительница с. Скала.